Опубликовано в рубрике Истoчник мaтeриaлa:
Tut.by
57-лeтний Вaсилий Стeпaнoвич Aбрaмчук из дeрeвни Двoрищe Мaлoритскoгo рaйoнa гeрoeм сeбя нe считaeт. Ни мaлeньким, ни бoльшим. Никaким. Пeрeубeдить eгo нeвoзмoжнo. Гoвoришь: «Дядь Вaся, ну вeдь рeaльнo бoльшoe дeлo сдeлaли». A oн ни в кaкую. И тут вoпрoс нe скрoмнoсти, a рaзныx систeм кooрдинaт. В мирe, в кoтoрoм живeт Вaсилий Стeпaнoвич, всe нeмнoгo пo-другoму. Тaм взрoслыx сирoт, кoтoрыe пoпaли в инвaлидную кoляску пo нeлeпoй случaйнoсти, нe брoсaют дoживaть свoи дни в интeрнaтax, a принимaют в свoй дoм пoчти нeзнaкoмыe люди. Тaм никoгo нe нужнo ни в чeм угoвaривaть и пeрeубeждaть. Тaм двa мужикa мoгут стaть друг для другa oтцoм и сынoм. И нe вaжнo, чтo нaписaнo в свидeтeльствe o рождении. Важно, что по факту. В таком мире дядь Вася, конечно, не герой. Жаль только, что размеры его микровселенной слишком малы, чтобы вместить всех и каждого. Она рассчитана на комфортное проживание двух человек: самого дяди Васи и его «сына» Игоря.
Деревня Дворище находится между райцентром Малоритой и пунктом пропуска «Олтуш» на белорусско-украинской границе. Село маленькое, но живописное. Прямо у деревни озеро Дворищанское, в пяти минутах езды еще одно — Олтушское, за ним — Ореховское. Дом дяди Васи — за сельским магазином. Деревянная хатка стоит у дороги, за ней — свой сад и несколько огородных грядок. У входа в избу припаркован велосипед: черный с рамой и скрипучим кожаным седлом — сельская классика.
— Это ж я был раньше злой потому, что у меня велосипеда не было, — цитирует Василий Степанович почтальона Печкина из советского мультфильма «Простоквашино». У них много общего: те же усы, острый нос, худоба. Василий Степанович даже почтальоном был местным. Мужчина улыбается, жмет руку, приглашает за стол под дерево, а сам уходит в дом за компотом из свежесобранной черники.
Василий Степанович человек не публичный. Не любит, когда про него пишут. Ни в какую не хочет фотографироваться. Во-первых, искренне считает, что не сделал ничего особенного: ну посвятил почти 8 лет своей жизни уходу за чужим человеком, что с того? Во-вторых, не любит читать комментарии. Статьи об Игоре и дяде Васе выходили и раньше. Что о нем писала пресса несколько лет назад, Василий Степанович уже и не вспомнит. Зато легко перечислит, какими словами в комментариях его и Игоря называли отдельные недоброжелатели. Дядя Вася — человек старой закалки, который проводит в интернете недостаточно времени для того, чтобы выработать иммунитет к троллям. Таких годами преследуют фантомные боли от любого обидного слова. Пусть и виртуального.
«Хорошо, что еще жив остался»
У стола с домашним компотом встречаем 29-летнего Игоря Зубика. Парень родился и вырос в соседней деревне Хотислав. Отца потерял в 16 лет. Вслед за папой ушла из жизни мама. В деревне парня ничего не держало — уехал работать в Барановичи. В родные края вернулся в 2011 году, к девушке. Пошли на озеро купаться. Игорь прыгнул с берега в воду. Попал на мель. В больнице выяснилось, что сломан позвоночник. Диагноз: синдром полного нарушения проводимости спинного мозга. Семь операций, длительное лечение. Как говорит Игорь, ему еще повезло — только ниже пояса ничего не чувствует. Мог и вовсе не выкарабкаться.
— Я спокойно к этому отнесся. Воспринял, как есть. Без слез. Это жизнь. Хорошо, что еще жив остался, е-мае. Другим меньше повезло, — эмоционально объясняет Игорь.
В больнице он пролежал семь месяцев. Можно было уже и выписывать, но передать Игоря врачам было некому и некуда. Отчий дом сгорел, место в общежитии в Барановичах он потерял — за несколько дней до травмы уволился из строительной организации, в которой работал. Брат в то время сидел, к сестре ехать не хотел:
— Если бы я к сестре приехал, ей бы работу пришлось оставлять. У нее и без меня двое детей. А времени мне ой много надо было. Особенно в первое время.
Времени на принятие решения оставалось все меньше. Перспективы были не самые радужные: хоспис или дом-интернат для инвалидов. Тогда в жизни Игоря появился Василий Степанович. Раньше они друг друга знали шапочно, встречались пару раз на рыбалке на озерах и каналах.
— Так, а дядь Вася как о травме узнал?
— Из газеты, — объясняет Игорь.
— И от знакомых рыбаков, — добавляет Василий Степанович.
— Да об этом знали все. У дядь Васи эта газета еще есть. Но она уже от старости совсем желтая-желтая…
— Желтая пресса, — смеется дядь Вася и уходит в дом за «заметкой про вашего мальчика».
Приносит газету, отодвигает кувшин с черничным компотом и раскладывает на столе разворот. В статье — краткий пересказ того, что произошло с парнем. Есть и о его бывшей девушке Вике, которая о нем заботилась первое время в больнице:
— Я знала, что у Игоря родителей нет. Что он сирота, что его нужно морально поддержать и что ему тяжело справиться с собой одному. Поэтому не могу оставить его, — рассказывала журналисту малоритского «Голаса Часу» Вика.
Но вскоре после этого интервью пара распалась. Отношения разорвали полюбовно, без сцен и скандалов. К Вике у Игоря осталось только благодарность — она его поддержала в самое тяжелое время.
«Назад уже никто не забрал»
Василию Степановичу стало жаль парня. Жены, детей и лишних забот у почтальона не было — а места в доме хватало. Малоритский Печкин пришел к Игорю в больницу перед Новым годом и предложил переехать к нему, погостить ненадолго.
— Думал, попробуем, поживем — посмотрим, — объясняет Василий Степанович, — Получилось все так, что его всей больницей провели ко мне — а встречал я один, больше некому было. Так он и остался. Видно такая судьба.
— Дядь Вася предложил вначале хотя бы на 2 недели приехать. Отдохнуть от больницы. Приехал, втянулся и остался, — рассказывает Игорь.
— Назад тебя уже никто не забрал, — смеется Василий Степанович.
— Ну да, — улыбается Игорь.
— И как первые две недели прошли?
— Нормально. Поначалу скучно было…
— По больнице скучал, — добавляет Василий Степанович.
— Не то, что по больнице… Просто народу ноль, тишина полная. Я к такому не привык. Я привык, что в больнице всегда хаос, народу полно, все постоянно менялись. Бывало даже нескольких соседей по палате по второму разу встречал: их выписывали, а они возвращались.
С тех пор живут вместе. Игорь стал для Василия Степановича сыном, а он для него отцом, медбратом, поваром и личным тренером по ЛФК. С работы почтальон уволился, стал соцработником. Так и живут: на пособие, которое получает на уход за инвалидом Степанович, и пенсию по инвалидности Игоря. Итого — около 500 рублей.
— Первые полгода притирались, а потом все нормально пошло. Понимали друг друга без слов. Мимика, малейший жест бровью или пальцем — и я уже понимаю, что делать. Свыклись. Вроде как и нормально. Был вон Игорь в больнице с травмой ноги, так мне уже его не хватает, скучно, — говорит дядя Вася.
В комнате «сына» Василий Степанович оборудовал целый тренажерный зал с гантелями, гирями, самодельными тренажерами. Комнату, кстати, отдал ему лучшую — самую большую и светлую в доме. Купил компьютер — чтобы Игорю было веселее: и общаться можно, и кино смотреть. Теперь порой и не рад: говорит, «сидит» Игорь в этом компьютере, с дядь Васей часами не разговаривает, «физуху» почти забросил.
Вообще же, конечно, парень старается поддерживать форму. Помимо лечебных упражнений, берет нагрузку и на верхнюю часть тела.
— Что делаешь?
— Все, что могу.
— А что можешь?
— Могу на брусьях, могу с гантелей, могу в коляске.
— На брусьях?
— Да, на комнатных. Но сейчас укрепляю кости. Потому что «хрустнуть» не хочется. Нет желания опять в больницу ехать.
— Что, уже неинтересно в больнице?
— Скучновато… Стало все наоборот.
— С дядь Васей веселее?
— Да.
— Ай, — вздыхает Василий Степанович, — вон последний раз приехал из больницы с семью дырками от пролежней. На пятке была почти до кости. Уже заживает.
— В больницу надо ехать здоровым, — улыбается Игорь.
— Василий Степанович, ну вы-то за своим здоровьем следите?
— Я?
— Ну.
— Да не за чем уже особо и следить. Нет здоровья.
— Так, может, и вам уже в больницу пора?
— Нет. Никогда, ни при каких условиях. Буду лечиться и помирать дома, — горько улыбается дядя Вася. — Доживем как-то и с Игорем, а потом вот не знаю, один он останется.