«Спасибо стране за поддержку». Владелец бобруйского «секонда» — о 5 месяцах в СИЗО и «деле о б/у трусах»

Истoчник мaтeриaлa:
Tut.by

Мoгилeвский oблaстнoй суд 6   июня рaссмoтрeл aпeлляцию пo   дeлу o   дрaкe в   бoбруйскoм мaгaзинe б/у oдeжды «Eврo-xeнд» и   пeрeквaлифицирoвaл стaтью для прeдпринимaтeля Никoлaя Нaрoжнoгo. Пeрвoнaчaльнo мужчинa был пригoвoрeн к   3 гoдaм кoлoнии стрoгo рeжимa, кoнфискaции имущeствa и   кoмпeнсaции мoрaльнoгo врeдa в   рaзмeрe 1000 рублeй зa   вымoгaтeльствo, нo   вчeрa прямo в   зaлe судa прeдпринимaтeля oсвoбoдили, нaзнaчив 2,5 гoдa дoмaшнeй «xимии» пo   другoй стaтьe   — o   принуждeнии к   испoлнeнию oбязaтeльств. Сeйчaс Никoлaй Нaрoжный ужe дoмa, нo   дo   сиx пoр нe   мoжeт пoвeрить, чтo свободен.




Первый за   пять месяцев завтрак в   семье Нарожных, говорит жена Николая Елена, проходит радостно. На   столе   — деликатесы и   сладости, от   которых Николай уже успел отвыкнуть. Говорит, что в   СИЗО,   — а   он   за это время сменил их   три,   — кормили вполне сносно, но   без излишеств. Лучше всего, говорит,   — в   Бобруйске: каши варили не   на   воде, а   на   молоке, часто давали кисель и   компот, борщ. В   гомельском и   могилевском СИЗО было поскромнее. Спасало то, что «грели» близкие   — передавали сало, колбасу, шоколад и   сигареты, хотя сам Николай не   курит. Но   табак в   следственном изоляторе   — местная валюта, за   которую, например, можно откупиться от   дежурства по   «хате».


В   лексиконе Николая за   пять месяцев появилось много новых слов и   выражений. Да   и   представления о   жизни изменились. Мужчина говорит, что в   СИЗО не   так страшно, как это часто показывают в   кино, там нет «беспредела», хотя и   существуют свои специфические правила поведения.


—   Конечно, сперва жутко   — заходишь в   камеру, а   там сидят бритые мужики и   смотрят на   тебя внимательно. Помню, привели 18-летнего парня, он   увидел нас и   расплакался. Успокоили его, как могли, поговорили по   душам.




В   камерах, говорит Николай, никого не   «прессуют», отношения со   всеми были ровные и   даже уважительные. Например, если некурящие, а   таких немало, просят курящих «дымить» пореже, то   те к   их   словам прислушиваются. Никто не   берется за   сигарету, пока все не   поели, а   уж   если очень хочется, то   спрашивают разрешения.


—   Если «идешь на   Светку» (в   туалет, который находится прямо в   камере,   — прим. TUT.BY), то   говоришь об   этом, чтобы никому не   доставить дискомфорта.


Новичкам дается три дня на   адаптацию, после чего им   нужно принять правила совместного проживания с   сокамерниками. За   это время сидельцы стараются «разогнать» (объяснить. —   Прим. TUT.BY) вновь прибывшему основные нормы поведения: поднимать упавшие на   пол еду и   сигареты нельзя, требовать чего-то от   других не   следует   — можно лишь попросить. А   еще каждый вправе отделиться от   коллектива и   отказаться давать продукты на   общий стол, «положняк» (причитающиеся задержанному еду, постельные принадлежности, посуду   — прим. TUT.BY) никто не   может отобрать.




Уважение, взаимная поддержка, помощь продуктами тем, кому не   приносят передачи,   — все это стало для Николая открытием.


—   Не   знаю, как «на   зоне», а   в   СИЗО жить можно,   — смеется Николай. Но   он, конечно   же, никому не   пожелает там оказаться.


По   словам мужчины, у   него было достаточно времени, чтобы обдумать ситуацию, в   которой оказался. Говорит, что прошел этапы злости и   обиды, сделал определенные выводы и   оценил поддержку совершенно посторонних людей, которым очень благодарен.


—   Меня поддерживало все СИЗО, даже персонал интересовался, что и   как. Из   других камер и   с   воли передавали вырезки и   распечатки с   публикациями о   судебных заседаниях по   «делу о   трусах», у   меня их   целая папка собралась,   — улыбается Николай.


Там   же, в   папке,   — общая тетрадь, в   которую мужчина записывал свои мысли и   даже небольшие рассказы. Есть и   неотправленные письма родным   — их   жена прочтет чуть позже, когда улягутся первые эмоции.


—   В   них то, что я   хотел сказать самым близким мне людям, но   не   мог отправить обычной почтой, так как все письма просматриваются. Но   именно эти записи помогли мне все это выдержать. И   всем людям, которые меня поддержали, тоже очень благодарен. Без вас было намного тяжелее сидеть и   надеяться на   лучшее. Всей стране спасибо.


Напомним, после того, как Николай получил первый приговор   — 3 года колонии усиленного режима с   конфискацией,   — почти шесть тысяч человек подписали петицию с   просьбой к   президенту «восстановить справедливость по   отношению к   Нарожному Николаю».




Шестилетней дочке Даше, которая и   на   минуту не   отходит от   папы, родители говорят, что все это время отец был в   отъезде по   работе. Сам Николай считает, что это неправильно. Но, по   его словам, пока еще не   решается снять с   дочери «розовые очки». Увидеть Дашку, смыть с   себя специфический запах тюремной камеры, «поколбаситься» с   ребенком на   диване и   потанцевать на   кухне   — все эти простые и   обыденные вещи доставили Николаю огромную радость. Ну   и   теперь он   точно сможет отвести дочь 1   сентября в   первый класс.


—   Боялся, что пропущу этот момент, ведь такое бывает раз в   жизни,   — на   глазах у   мужчины появляются слезы.


Сейчас Николай считает, что судебный процесс из-за банальной драки в   магазине был для него «расплатой за   несговорчивость». Мол, сразу не   согласился откупиться, заплатив Нестерович 5 тысяч рублей, поэтому и   «устроили мне все это». Кто именно устроил, Николай не   берется утверждать.




О   том, что тогда в   магазине не   сдержался и   дал волю эмоциям, Николай сожалеет. Говорит, что сейчас   бы поступил осмотрительнее   — не   стал   бы задерживать Нестерович. Выяснил   бы, кто она, и   написал   бы заявление в   милицию.


—   На   кражах я   не   одну ее   в   магазине ловил, но   все обходилось без конфликтов. Люди просто возвращали вещи или   же рассчитывались за   них, а   потом спокойно уходили. Я   никого не   посадил за   это, милицию не   вызвал… Но   тут нашла коса на   камень   — она не   хотела платить за   украденное, хотя деньги были.


Обжаловать решение по   апелляции Николай не   будет, хотя не   скрывает, что «домашняя химия»   — сомнительное удовольствие. До   истечения срока он   не   имеет права покидать квартиру в   период с   19 до   6 часов, а   в   случае отъезда должен уведомить об   этом милицию. Три нарушения   — и   мужчину отправят отбывать наказание в   исправительную колонию.


Николай Нарожный также хочет привлечь Алину Нестерович к   ответственности за   клевету и   потребовать возмещения ущерба. Ведь его семья не   только потратила все свои сбережения на   адвоката, но   и   лишилась маленького семейного бизнеса   — магазин «Евро-хенд»-то пришлось закрыть. Заниматься предпринимательством после случившегося Николай не   планирует. Говорит, что в   нашей стране это   — слишком дорогое удовольствие. Будет искать работу по   найму, какую именно   — пока не   решил.

 

Теги: Курсы валют
 

Комментирование и размещение ссылок запрещено.

Комментарии закрыты.